Неточные совпадения
Во всем этом разговоре Плавин казался Вихрову противен и омерзителен. «Только в век самых извращенных понятий, — думал почти с бешенством
герой мой, — этот министерский выводок, этот фигляр новых идей смеет и может насмехаться над человеком, действительно послужившим своему
отечеству». Когда Эйсмонд кончил говорить, он не вытерпел и произнес на весь стол громким голосом...
Все-таки мы воздадим честь севастопольским
героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше
отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь; в 480 году до н. э. защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход греческих войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!
Любовь к
отечеству, — писалось в этом проекте, — родит
героев.
Папа Порфирия Петровича был сельский пономарь; maman — пономарица. Несомненно, что
герою нашему предстояла самая скромная будущность, если б не одно обстоятельство. Известно, что в древние времена по селам и весям нашего обширного
отечества разъезжали благодетельные гении, которые замечали природные способности и необыкновенное остроумие мальчиков и затем, по влечению своих добрых сердец, усердно занимались устройством судеб их.
Ни Калугин с своей блестящей храбростью (bravoure de gentilhomme) и тщеславием, двигателем всех поступков, ни Праскухин пустой, безвредный человек, хотя и павший на брани за веру, престол и
отечество, ни Михайлов с своей робостью и ограниченным взглядом, ни Пест, — ребенок без твердых убеждений и правил, не могут быть ни злодеями, ни
героями повести.
Милославский был свидетелем минутной славы
отечества; он сам с верными дружинами под предводительством юноши-героя, бессмертного Скопина, громил врагов России; он не знал тогда страданий безнадежной любви; веселый, беспечный юноша, он любил бога, отца, святую Русь и ненавидел одних врагов ее; а теперь…
Упование на господа и любовь к
отечеству превозмогли всю силу многочисленного неприятеля: простые крестьяне стояли твердо, как поседевшие в боях воины, бились с ожесточением и гибли, как
герои.
Герои, спасители
отечества, были везде первыми знаменитыми гражданами, пользовались везде особенными правами (361).
Но цвети имя
Героев, которые разили врагов
отечества и победами запечатлели его благоденствие!
Сии
Герои стремились возобновить прежнюю славу свою в каменистом
отечестве Финнов и доказать миру, что стража Монархов' Российских достойна своего имени и сана.
Одна любовь… к отцу вашему, сему
герою добродетели, который жил и дышал
отечеством!..
Это
герои, которых упорно не хочет признать
отечество.
A война все кипит, все пылает своим кровавым полымем. Все идут и идут на защиту правого дела могучие русские дружины, смелая и непоколебимая мужественная армия и бесстрашно рвутся вперед на врагов
отечества наши славные
герои — чудо-богатыри!
— Ну, дети, спасибо! И за разведку и за храбрость и самоотвержение. Горжусь, что такие соколята служат под моим начальством. От имени командующего передаю вам это… Носите с достоинством, служите так же, как служили до сих пор, верой и правдой царю и
отечеству… A теперь, обнимите меня оба, юные
герои..
Это было вскоре после достопамятной лекции, прочитанной в бывшем художественном клубе г-жою Якоби, которая тогда только что возвратилась в
отечество и много сообщала о гарибальдийском движении, в котором она принимала живое участие и пользовалась приязнью итальянского
героя.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал
героем, достойным своего отца и своего
отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно — жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».